Кошки и котята Сибири - Сибирские кошки. Кошки Сибири

Будем оживлять темку!
Являясь поклоницей (а теперь уже и заводчицей) сибирских кошек, очень огорчаюсь, когда НАШИ люди не знают НАШУ породу кошек.
Мода на "необычных" кошек сделала свое дело. И все, что было привычно глазу, традиционно - стало неинтересным, а экстрим и экзотика, поражающие взгляд (а иной раз и разум) - заняли пьедестал.
Но я буду рассказывать здесь вам о традиционном, родном, сибирском...
Представляя на выставке кошек сибирского кота Хому Владомира Сибариса людям, удивлялась и огорчалась вопросу: "А это что за порода?"
И даже следующее за этим восторженное: "Вот это хомяк!..." не радовало.
Так что же это за порода?
Предлагаю вашему вниманию статью-сравнение 3 аборигенных, т.е. исторически сложившихся на данной территории, пород: норвежская лесная, сибирская и мейн-кун.
Картинки вставлены мной, подбирались на мауфоруме в породных ветках разделов "Выставки".
Итак,

журнал "ДРУГ" № 6 2003 год

Инна ВЛАДИМИРОВА

АБОРИГЕННЫЙ ТРЕУГОЛЬНИК

«Нет ничего сложнее, чем различить «плохого» мейн-куна, «плохого» норвега и «плохого» сибиряка» - такая поговорка сложилась в фелинологическом мире. «Плохого» - в смысле выраженности породных признаков.
Хороших же представителей этих пород эксперту различить достаточно легко, чего нельзя сказать о человеке «с улицы», в сферу интересов которого кошки никак не входят.

Дело в том, что внешний облик каждой из этих трех пород основан на одном и том же образе некоего «дикого лесного кота». Не то чтобы их заводчики стремились в точности скопировать представителей данного биологического вида (лесной кот Felis silvestris).
В облике мейн-куна наметанный глаз может обнаружить черты, характерные скорее для рыси (высоко поставленные уши с кисточками, подчеркнутые скулы и мордочка, высокие ноги), а во внешности сибиряка - отдаленный намек на манула (небольшие уши, массивная голова с плавными очертаниями). Тем не менее каждая порода призвана создавать впечатление аборигенной кошки из суровых лесов - крупной и мощной, с очень густой удлиненной шерстью.

Лет двадцать назад отличить представителя норвежской лесной от мейн-куна было куда сложнее, чем сегодня - ни та, ни другая порода не имела особой специфичности черт. Несмотря на то, что происхождение этих животных хорошо известно: они выведены не просто из изолированных популяций, но и на раз*ных континентах, сходства между ними было чуть ли не больше, чем различий.
Объясняется эта ситуация просто: исходным «материалом» для создания пород послужили беспородные домашние. Кошки, сформировавшиеся в похожих условиях: на фермах штата Мэн или в селах Норвегии. Да и климатом эти регионы не так уж разительно отличаются друг от друга (если сравнивать, например, с Бразилией или Японией).
При таком образе жизни преимущество получали кошки среднего и крупного размера, с мощным костяком, развитой мускулатурой, «одетые» в плотный мех. Каких-либо других специфических породных признаков в этих популяциях не закреплялось, поскольку, владельцы ферм и хуторов если и отбирали среди своих животных лучших, то разве что по «мышеловкости», понятно, что районы с подобным климатом - и с подобным содержанием кошек - не ограничиваются Норвегией и штатом Мэн, а занимают большие территории в Евразии и Северной Америке. Соответственно, и распространены на них кошки подобного «примитивного» типа.
Нельзя найти современный выставочный экземпляр норвега или мейн-куна в подмосковной деревне, но обнаружить кошек, обладающих целым рядом типичных для этих пород признаков, вполне возможно.

На нынешний день и норвежская лесная, и мейн-кун имеют статус национальных пород, и класс новичков для них в большинстве организаций закрыт. Иначе говоря, животные без родословной, восходящей к американским или, соответственно, норвежским предкам, не могут быть признаны представителями этих пород и допущены к разведению. Делается это в целях охраны генофонда породы и придания ей большей генетической стабильности.
В то время, как сибирская порода остается «открытой», т.е. животные прошедшие экспертизу и получившие «Сертификат соответствия породе» могут быть допущены к разведению. И более того, « новые крови» очень желанны и востребованы среди «сибирячников»!

Однако на ранних стадиях формирования этих пород неизбежно вставал вопрос: сохранять ли наиболее распространенный в аборигенной популяции тип животных или придать складывающейся породе какие-то своеобразные, характерные именно для нее черты, не противоречащие пресловутому образу «дикого лесного кота».
Конфликт между стремлением сохранить генофонд аборигенной популяции и творческим развитием породных признаков - один из самых тяжелых для заводчиков на стадии окультуривания породы.
Хочется, конечно, добиться какого-то разумного баланса между этими тенденциями. Если ограничиться одним лишь сохранением самых распространенных в аборигенной популяции признаков, возрастает риск, что порода окажется невыразительной, неинтересной для потенциальных владельцев (проще говоря, для покупателей), что не прибавит ей популярности и может поставить под угрозу само ее существование.
Если же удариться в другую крайность - утрировать часть имеющихся признаков или вносить новые, да еще прибегая для этого к вводным скрещиваниям, то можно потерять всякие биологические основы «аборигенности», получив просто-напросто еще одну культурную породу кошек, связанную со своими предками разве что названием.

Американские заводчики предпочли все-таки акцентировать ряд признаков породы, придав ей броский и узнаваемый облик (пусть даже часть этих признаков и противоречила образу дикого кота из холодных лесов - например, большие уши мейн-куна в суровом климате подвергались бы явному риску обморожения).
Более консервативные скандинавы пошли по пути сохранения традиционных признаков, пытаясь добиться обшей гармонии облика животных без выщепления отдельных экстремальных черт. Кстати, при подобном развитии порода нередко оказывается подвержена веяниям моды, словно заводчики, не имея возможности вложить свою энергию в развитие «разрешенных к экстремализации» признаков, пытаются направить ее то на одну, то на другую «среднюю» характеристику - до пределов, допускаемых стандартом (а порой и выходя за эти пределы). Не стали исключением и норвежские лесные - на каком-то этапе их развития (примерно в конце 80-х и начале 90-х гг. прошлого века) в моде были крайне длинные головы. Спустя несколько лет мода вернулась к классическому равностороннему треугольнику, и усилия заводчиков сосредоточились на формировании высокой линии надбровий - так называемого шлема норвежских кошек.

«Третья сторона треугольника» - сибирская - начала складываться как культурная порода позже двух остальных, и представители ее на тот момент отличались крайней разнотипностью. Причин этого явления было несколько: во-первых, животные в первичные племенные группы набирались «со всех концов Руси великой», а это территория куда побольше Норвегии и штата Мэн, и климатические условия на ней весьма разнообразны.

Во-вторых, преобладали в этих группах кошки из крупных городов: Москвы, Ленинграда (Санкт-Петербурга), Красноярска и т. п., а генофонд городского кошачьего населения подвергается постоянному «перемешиванию».
Поэтому, когда встал вопрос о написании стандарта (точнее, стандартов, составленных разными организациями), оригинаторы породы опирались не столько на распространенность тех или иных признаков в популяциях кошек в самой Сибири, сколько... на исторически сложившееся представление о сибирском коте как об аборигене поселений таежной зоны.
Не последнюю роль при составлении стандарта сыграло и желание придать породе специфичный облик, отличающий ее от мейн-куна и норвежской лесной. В этом действия оригинаторов подчинялись общему фелинологическому правилу: новая порода не должна напоминать уже существующие.

Так чем же все-таки отличаются друг от друга представители «аборигенного треугольника» сегодня?
Мейн-кун - это, пожалуй, самая крупная или, точнее, рослая порода: при мощном костяке и широкой грудной клетке он отличается длинным корпусом. Сильными мускулистым ногам этих кошек стандарт предписывает «среднюю длину в пропорции к телу», но, поскольку корпус отличается немалой длиной, можно сказать, что и ноги у мейн-куна длинные.
Сибиряк обычно производит впечатление не столько своей величиной (хотя для этой породы предпочтительны крупные размеры), сколько мощью, переходящей у матерых котов в некоторую массивность. Корпус, как и мощные конечности', имеет среднюю длину. Однако, поскольку спина и круп, а равно и грудная клетка у сибиряков должны быть широкими (а грудная клетка еще и довольно глубокой), создается впечатление некоторой приземистости этих кошек.
Облик норвега удачно соединяет в себе силу и грацию. Новежская лесная порода отличается скорее крепким, нежели массивным сложением, корпус этих животных может иметь среднюю и даже большую длину" (кошки обычно длиннее котов). Ноги довольно высокие, но благодаря крепкому костяку и плотной мускулатуре отнюдь не выглядят тонкими. В породе преобладают животные средней величины (хотя стандарт оговаривает как среднюю, так и большую), но «богатая» шерсть зрительно увеличивает размеры этих кошек.
Наиболее яркие отличия демонстрируют головы пород «треугольника».
Голова мейн-куна имеет форму широкого модифицированного клина, с высокими выступающими скулами. Впечатление угловатости дополняется квадратной мордочкой с подчеркнутыми подушечками вибрисс.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i617/1203/2f/d02a20137cd6.jpg[/IMG][/URL]
Голова норвежской лесной кошки по форме соответствует равностороннему треугольнику, или, по терминологии других организаций, «умеренному клину». Очертания его мягкие, закругленные, скулы не выделяются, и плавная линия контуров на переходе к мордочке не меняет своего направления.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i606/1203/d0/2d3d61edfa37.jpg[/IMG][/URL]
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i626/1203/76/9a587d9ff809.jpg[/IMG][/URL]
У сибиряка голова имеет форму широкой и короткой трапеции (перевернутой трапеции, говоря точнее). Скулы довольно низкие, и от них к подушечкам вибрисс идет плавная, округлая линия контура.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i619/1203/ed/ea95be58235e.jpg[/IMG][/URL]
Небольшие отличия трех пород друг от друга можно заметить в организации профиля, в области перехода ото лба к носу.
У мейн-куна предполагается мягкий, но явно выраженный изгиб этого участка, без акцентированного стопа или резкого излома.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i626/1203/0a/a1bda71d7ee5.jpg[/IMG][/URL]
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i628/1203/38/3f666a2ae6dd.jpg[/IMG][/URL]
Примерно такой же вариант перехода ото лба к носу приветствуется и у сибиряка, только длина этого участка у него поменьше (за счет более короткой головы).
[URL=************************][IMG]http://i064.radikal.ru/1203/a0/1c32fcabb8a0.jpg[/IMG][/URL]
Линия же перехода ото лба к носу у норвега часто описывается как «прямая» или «ровная», однако не стоит приписывать этой породе истинно прямой «восточный» профиль. У норвежской лесной высокие, плавно очерченные надбровья, за счет чего на переходе ото лба к основанию носа образуется легкий «ложный» изгиб линии, этакая деликатная смена ее направления... А ярко выраженный излом или стоп недопустим категорически!
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i623/1203/23/121450bf7b39.jpg[/IMG][/URL]
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i611/1203/25/e8d6777846c2.jpg[/IMG][/URL]
Большие, высоко и прямо поставленные, да еще и украшенные кисточками, уши мейн-куна могут служить одной из «визитных карточек этой породы.
[URL=************************][IMG]http://s49.radikal.ru/i124/1203/a2/f8e8dbc297d8.jpg[/IMG][/URL]
Не столь выразительные, но гармоничные уши норвежской лесной кошки поставлены относительно высоко, причем таким образом, что нижняя часть наружной линии уха как бы продолжает линию треугольной головы.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i631/1203/ab/e0016b5d9ed2.jpg[/IMG][/URL]
Расстояние между небольшими, широкими в основании ушами сибиряка довольно велико, причем наружная линия уха почти вертикальна, а сами уши заметно наклонены вперед.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i636/1203/ea/c58e0a847c6a.jpg[/IMG][/URL]
Опушение уха - кисточки и густые щетки - желательно для всех трех пород.

Глаза мейн-куна стандарт описывает как овальные, широко расставленные.

Составители стандарта норвежской лесной породы акцентируют внимание на большой величине и «открытости» глаз, определяя их форму как широкоовальную.
А вот в стандарте сибирской породы форма глаз обычно записывается как округлая, при широком их поставе.

Хотя все три породы относятся к одной и той же группе «полудлинношерстных», структура и текстура их шерстного покрова значительно отличается.
У мейн-куна подшерсток выражен умеренно, ость густая, на ощупь шелковистая, покровный волос тонкий, но упругий, равномерно удлиняющийся от плеч к спине и крупу.
Мягкий волнистый подшерсток и обильный «остепух» норвега покрыт спадающим со спины, с крупа и верхней части боков хорошо развитым, длинным водоотталкивающим покровным волосом. В целом же шерсть норвега на ощупь скорее мягкая, чем шелковистая.
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i613/1203/b7/02da33647f6e.jpg[/IMG][/URL]
У сибирских кошек ярко выражены сезонные колебания шерстной структуры - подшерсток может быть коротким и умеренно выраженным в теплое время года,
на примере Муромца Достояние Сибири:
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i615/1203/dc/6f8c9d775be1.jpg[/IMG][/URL]
но удлиняется и становится исключительно плотным во время холодов.
На примере Муромца Достояние Сибири:
[URL=************************][IMG]http://s019.radikal.ru/i600/1203/4b/7bc9b8e03bd5.jpg[/IMG][/URL]
Ость на боках плотная, полуприлегающая, довольно мягкой текстуры. Великолепно развит покровный волос («плащ») - жесткий, весьма толстый, блестящий, удлиняясь от лопаток к крупу, он спускается на бока животного.

Для всех пород, особенно в холодный сезон, характерен украшающий волос - «бакенбарды», воротник, «штанишки» на задних ногах.

Окрасы во всех трех породах признаются любые (хотя определенное предпочтение отдается «натуральным» - черным табби), за исключением нехарактерных для кошек из естественных популяций Европы, Сибири и Северной Америки: шоколадных, коричных, лиловых, фавн, абиссинских, бурманских и сепия.
Колор-пойнты не признаны ни в норвежской лесной породе, ни для мейн-кунов.
А вот что касается этого окраса у сибиряков, то здесь мнения ведущих фелинологических организаций резко разделились. Если, например, европейская FIFe категорически отрицает право сибиряков КОЛОР-ПОЙНТОВ на существование, то американские СРА и TICA принимают их с распростертыми объятиями.

Интересная статья была опубликована в "Коммерсанте".

Антисоветская порода

Ольга Волкова о сибирских кошках

Похоже, у советской власти к кошкам были какие-то особые претензии: строители коммунизма дозволяли породистость собакам, лошадям, коровам, свиньям и даже курам с утками, а вот кошки почему-то должны были считаться существами без каких-либо породных особенностей. Клубов у кошек не было, родословных им не выписывали, выставок не устраивали теперь нам уже трудно поверить в подобное мракобесие, но так оно и было буквально до конца 80-х годов прошлого века. При этом в трудах Ленина и Маркса с Энгельсом ничего конкретно против кошек вроде бы не написано, поэтому их дискриминация выглядит необъяснимой.

Собственно, к чему это я веду? А к тому, что именно сибиряки и пали жертвой советского антикошкизма: про существование сибирских кошек вроде бы все знали, однако официально эта порода нигде зарегистрирована не была, просто потому, что где ее регистрировать-то было? Таким образом, мы постепенно стали называть сибирской вообще любую кошку средней пушистости. И только вместе с торжеством демократии произошло официальное признание этой породы, стандарт которой впервые был утвержден в начале 1990-х годов. А до этого сибирских кошек в мире как бы не было, хотя время от времени на некоторых капиталистических выставках показывались кошки, выдаваемые за сибиряков, однако, кем они были на самом деле, история умалчивает.

Сибирские кошки существуют уже довольно давно, но пути их возникновения настолько никому не известны, что про них даже легенд не рассказывают. Понятно лишь, что эти кошки относятся к аборигенным, то есть к таким, которые завелись и сформировались сами по себе, без какого-либо человеческого участия. Причем не очень понятно, где именно это случилось может, и правда в Сибири, а может, и на Дальнем Востоке. И как туда забрели праматери сибиряков, тоже не ясно. Может, прибыли они вместе с отрядами открывателя Сибири Ермака Тимофеевича, может, пришли самотеком откуда-то из Китая или Персии, может, как-то трансформировались из диких дальневосточных кошек, а может, просто однажды зародились из смеси океанской пены и кедровых шишек. Как бы то ни было, европейская часть России познакомилась с сибирскими кошками уже лет триста назад это как минимум. А вообще-то многие считают, что всякие коты-баюны, коты-ученые и прочие сказочные коты русского народа были списаны именно с сибирской породы.

Но, как говорит все тот же русский народ, нет пророка в своем отечестве: в последнее время наши национальные кошки становятся настоящей экзотикой, и это у себя-то на родине! И теперь на десяток заводчиков мейн-кунов, британцев или персов приходится хорошо если один питомник кошек сибирской породы, и это обидно и совсем не патриотично. Правда, в то же самое время за границей сибиряки становятся все более модными, так что исчезновение этой породе в любом случае не грозит. И слава богу, ведь мир стал бы куда беднее, лишись он этих могучих кошек, украшенных пушистыми воротником и штанишками, впечатляющим хвостом и симпатичным характером.

Сейчас в Москве живет несколько тысяч настоящих сибирских кошек. Раньше их было куда больше да что там, было время, когда вполне приличного сибиряка можно было подобрать на каждой второй городской помойке. Но с тех пор, как в Москве стали наглухо запирать все чердаки, подвалы, подъезды и прочие места, где в относительном комфорте мог бы прожить неприхотливый кот, сибиряки у нас перевелись теперь в городе выживают только мелкие кошечки, способные просочиться в любую щель. А сибиряка к мелким не отнесешь, ведь средний кот этой породы весит килограммов шесть-восемь, а кот-рекордсмен и все двенадцать.

Самый распространенный окрас сибиряков простые люди называют помоечным, а специалисты черным табби. Впрочем, кошки этой породы имеют право и на другие расцветки, причем почти на все, кроме сиамской (сиамский сибиряк это уже невская маскарадная, то есть совсем другая порода) и еще парочки совсем уж экзотических. В идеале глаза сибиряка должны быть пронзительно-зелеными, но это не обязательно. А вот что обязательно так это их уникальная шерсть, не просто густая и пышная, но еще и водоотталкивающая и не сваливающаяся в колтуны. Забот эта шерсть требует куда меньше, чем шерсть многих других кошачьих пород, хотя во время линьки и сибиряков, конечно, лучше бы вычесывать. А при мытье этих кошек надо учитывать непромокаемость их верхнего слоя словом, если вам надо как следует намочить сибиряка, придется раздвигать его шерсть, чтобы вода могла проникнуть внутрь шкуры. К сожалению, летом сибиряки теряют большую часть свого великолепия воротник и жабо становятся не столь впечатляющими, да и штаны с хвостом переходят на летнюю форму одежды. Зато зимой им никакие холода не страшны. Да им вообще мало что страшно природное происхождение этих кошек сделало их сильными, крепкими, не поддающимися болезням и весьма долгоживущими: пятнадцать, а то и двадцать лет для них это вполне обычное явление. Однако чтобы сибиряк прожил так долго, за ним надо внимательно следить, ведь основная причина смерти этих кошек вовсе не возраст, а падение из окна. Страстные охотники, они при виде голубя или воробья немедленно забывают всякую осторожность и сигают вслед за птицами в любую бездну, так что владельцу сибиряка имеет смысл оборудовать окна и балконы сетками или еще чем-то препятствующим кошачьим полетам.

Вот и с живущими в доме птичками, мышками и рыбками сибиряк постарается разобраться по-свойски. Пренебрегая кошачьим отвращением к воде, он готов часами шуровать лапой в аквариуме, ну а за сидящей в клетке мелочью сибиряк способен следить сутками. Вот так сядет у клетки и уставится немигающими глазищами редкая птица или хомяк способны перенести такой стресс без ущерба для своей хрупкой психики. К тому же котята-подростки вполне могут поохотиться на своих же собственных новорожденных собратьев, но это у них из-за юной лихости, а вообще-то из сибиряков получаются превосходные родители. И все же совмещать сибиряка с его потенциальной добычей, наверное, не стоит. Зато с собаками эти кошки уживаются превосходно, да и к человеческим детенышам они относятся с покровительственным пониманием. К тому же кошки этой породы часто добровольно взваливают на себя сторожевые функции: вроде бы никто ее не просил, а она сидит рядом с младенцем и бережет его сон.

А еще сибиряки часто выступают в роли миротворцев: вклинившись в эпицентр хозяйского скандала, они пытаются растащить конфликтующие стороны по разным углам. Причем растащить в самом прямо смысле слова хватают людей зубами за штаны и тянут их изо всех своих кошачьих сил. А некоторые особо одаренные сибиряки способны на чудеса хитрости. Так, одна кошка, недавно ставшая матерью, послушала, как ссорятся ее хозяева, ненадолго их покинула, а потом вернулась вся в слезах, соплях и с жалкими криками о помощи. Хозяева к ней, а она к котятам, вернее, к тому месту, где они должны были быть и где их почему-то не оказалось. Несчастная мать принялась с воплями бегать по квартире и кричать, что у нее украли детей, а на самом деле она сама их и перепрятала, чтобы как бы сказать своим людям: вот, пока вы ссорились, у меня котята пропали! То есть, конечно, мы не знаем, зачем на самом деле она спрятала своих малышей, но нам нравится думать, что это было проявлением невероятного ума и сообразительности. А вообще кто-то посчитал, что сибиряк средних способностей знает около шестидесяти слов, что гораздо больше, чем дано иному тинейджеру.

Сибиряки довольно поздно взрослеют расцвета своей физической формы они достигают годам к трем, ну а котеночий нрав сохраняют до старости. Сибиряк в любом возрасте готов побегать и поиграть, и даже весьма пожилые коты этой породы не теряют интереса к жизни. Очень ласковые, но совсем не приставучие, в еде не капризные, но и не слишком жадные, любопытные, веселые, очень сообразительные и привязчивые, сибирские кошки прекрасно себя чувствуют у людей, которые хотят с ними общаться. А вот сибиряк, заведенный исключительно для украшения интерьера, будет очень несчастным: эти кошки не готовы сутками одиноко спать на подушке, им еще и поговорить охота. Они вообще весьма разговорчивы - орут крайне редко, зато часто мурлычут, да еще очень любят что-то тихо бубнить: ходят по дому и бормочут себе под нос. Словом, эта порода вполне заслуживает быть национальной гордостью нашей страны.